Из книги Харро фон Зенкера
Советник Кун Мин, прозванный также Чжугэ Ляном, был послан с 5.000
солдат в Сичэн, чтобы перевезти находившиеся там припасы в Ханьчжун. Там
к нему вдруг начали прибывать один, за другим более десятка гонцов,
скакавших во весь опор. Они сообщили, что вражеский военачальник Сыма И
из государства Вэй вступает в Сичэн с подобным осеннему рою войском в
150.000 человек.
К этому времени при советнике Кун Мине не было уже ни одного
военачальника, лишь штаб из штатских чиновников. Из 5.000 солдат
половина уже отбыла из Сичэна вместе с припасами. В городе оставалось не
более 2.500 солдат. Когда чиновники услышали это известие, лица их
побледнели от ужаса.
Советник Кун Мин поднялся на городскую стену и обозрел окрестности. И
вправду, у горизонта небо было закрыто клубами пыли. Огромное войско
вражеского военачальника Сыма И приближалось.
Советник Кун Мин приказал: "Снимите и спрячьте флаги и знамена с
городской стены! Каждый воин пусть находится на своем посту! Сохраняйте
тишину; ослушник, подавший голос, будет обезглавлен. Все четверо
городских ворот распахнуть настежь! Пусть у каждых ворот подметают улицу
двадцать солдат, переодетых горожанами. Когда подойдет войско Сыма И,
пусть никто не действует самовольно. У меня есть для этого случая
стратагема (цзи)".
Затем Кун Мин накинул плащ из журавлиных перьев, надел коническую шелковую шапку и отправился на городскую стену в сопровождении двух оруженосцев, захватив с собой цитру с гнутой декой, и там уселся прямо на парапет одной из наблюдательных башен. Возжегши курение, он начал играть на цитре.
Между тем разведчики авангарда генерала Сыма И достигли городской
стены и увидели все это. Никто из разведчиков не решился пройти дальше.
Спешно вернулись они к Сыма и сообщили об увиденном.
Сыма И недоверчиво рассмеялся. Затем он приказал войскам
остановиться. Сам он поехал вперед на быстрой лошади, чтобы издали
посмотреть на город.
И впрямь, там он увидел советника Кун Мина, который сидел на
сторожевой башне городской стены с радостной улыбкой на лице и играл на
цитре с гнутой декой среди дымков от курящихся благовоний. Слева от него
стоял оруженосец, который обеими руками держал драгоценный меч, справа —
оруженосец с волосяным опахалом.
В проходе городских ворот и перед ними виднелось около двадцати
простолюдинов, которые с опущенными головами невозмутимо подметали
дорогу.
Когда Сыма И разглядел все это, он пришел в сильное смущение. Он
вернулся к своему войску, приказал авангарду и арьергарду поменяться
местами и повернул на север, в направлении лежащих там гор. Его второй
сын, Сыма Чжао, по дороге проговорил: "Наверняка у Чжугэ Ляна не было
воинов, потому он и разыграл эту сцену. Отец, почему вы отвели войско?"
Сыма И отвечал: "Чжугэ Лян известен своей предусмотрительностью и
осторожностью. Еще никогда он не предпринимал ничего рискованного.
Сегодня ворота города были широко открыты. Это определенно указывает на
подвох. Если бы мои войска вступили в город, они, конечно, пали бы
жертвой стратагемы. Предпочтительно было побыстрее отступить".
И все войско Сыма И ушло. Кун Мин увидел, как вражеские отряды
исчезают вдали. Он рассмеялся и захлопал в ладоши. Все чиновники, бывшие
с ним, были озадачены. Они спросили Кун Мина: "Сыма И — знаменитый
военачальник государства Вэй. Сегодня он привел сюда 150.000 отборных
воинов, увидел вас, советника Шу-Хань, и поспешно отступил. По какой
причине?"
Кун Мин отвечал: "Этот человек исходил из того, что я стараюсь вести
себя предусмотрительно и осторожно и никогда не рискую. Увидев такую
картину, он решил, что у меня множество воинов сидит в засаде. Поэтому
он отступил. Вообще меня смущают отчаянные предприятия, но сегодня я
искал спасения в таких действиях, так как не имел выбора".
Все чиновники в изумлении склонили головы и воскликнули: "Стратагему
советника не удалось бы разгадать даже привидению! Если бы не он, мы
должны были бы просто сдать город и спасаться бегством!"
Кун Мин сказал: "У меня ведь было только 2.500 воинов. Если бы мы
оставили город и бежали, конечно, далеко бы мы не ушли. Сыма И взял бы
нас в плен".
В позднейшие времена было написано стихотворение, восхвалявшее это
деяние:
Цитра с гнутой декой,
украшенная нефритом,
длиною в три фута
победила отборное войско,
когда Чжугэ Лян в Сичэне
повернул врагов
вспять.
Поныне местные жители показывают это место: "Там 150.000 человек повернули коней".